Гиарна посмотрел женщине прямо в глаза, и в голосе его прозвучало искреннее огорчение:
— Ты могла бы разделить со мной эту жизнь! Ты была могущественной женщиной. Ты стала бы для меня подходящей спутницей! И кто знает, в один прекрасный день мы смогли бы править Эрготом!
— Твое безумие пожирает тебя, — ответила Сюзина.
— Это не безумие! — прошипел он. — Ты не можешь убить меня. Ни один человек не может повредить мне! Ни гном, ни эльф. Никто не может отнять у меня жизнь!
Генерал Гиарна беспокойно расхаживал взад-вперед. Внезапно начался дождь и мерно застучал по крыше, заставив его повысить голос.
— Я не только остаюсь молодым и энергичным, я еще и неуязвим! — Он хитро покосился на нее. — Я даже приказал своим людям захватить в плен грифона, чтобы поглотить его, перенять его силу. И теперь даже эти чудовища — проклятие этой бесконечной войны! — не в состоянии причинить мне вреда. Но довольно болтать.
Внезапно Гиарна стал грубым. Схватив ее за руку, он подтащил ее к креслу и швырнул в него.
— Мои шпионы сообщают, что Гончие готовятся к наступлению. Они двинутся сюда, к моей ставке, потому что им стало известно о нашей предполагаемой засаде на грифонов.
Сюзина безмолвно глядела на него.
— Без сомнения, тебе известен их маршрут. Ты расскажешь мне. Будь уверена, ты расскажешь мне все. Я просто уберу засаду и тогда одержу победу, которая так долго не давалась мне в руки.
Страх горячей волной захлестнул Сюзину. Она действительно это знала! Много раз она присутствовала на совещаниях Кит-Канана и Парнигара. Офицеры не обращали на нее внимания, думая, что она не слушает, но из любопытства она прислушивалась к разговорам и запомнила большинство деталей.
— Вопрос лишь в том, — в глубоком голосе Гиарны зазвучало предупреждение, — расскажешь ли ты мне сейчас или потом?
Мысль ее работала четко. Она слышала стук дождя по деревянной крыше. Она подумала о детях и муже, и затем решение пришло.
Выход был — она могла спастись! Но следовало действовать быстро, не размышляя.
Ее окровавленные пальцы, по-прежнему сжимавшие клинок, резко дернулись, Гиарна заметил движение, и на лице его мелькнуло легкое раздражение. Ведь старая карга знает, что не сможет его убить!
Его. В это мгновение он понял свою ошибку — острие кинжала вошло в горло Сюзины. Из раны фонтаном хлынула ярко-красная кровь, заливая генерала, а тело старой женщины осело на пол у его ног.
Однозубый шел вперед, не обращая внимания на очередную грозу. Его путь, неслыханно длинный для горных великанов, вел через отроги его родных гор, через сотни миль равнинных земель.
Как они могут здесь жить? Он не мог представить себе жизни без уютных горных вершин. Среди поросших травой открытых пространств великан чувствовал себя уязвимым, беззащитным.
Разумеется, путь ему облегчало то, что встречное население в панике разбегалось при виде его, оставляя ему похлебку, кипящую на плите, и холодное молоко, хранившееся в сырых подвалах.
Великан по-прежнему не знал, зачем он отправился в путь и какова его цель. Но ноги легко несли его вперед, и миля за милей оставались позади. Он снова почувствовал себя молодым, энергичным, как десятки лет назад.
Им двигала мысль о том, что его жизненный путь еще не завершен. Он знал, что в конце дороги он встретит свою судьбу.
Неделю спустя
Потоки дождя заливали грифона и его всадника, но оба продолжали двигаться вперед сквозь бурю. Хотя рассвет наступил несколько часов назад, горизонт был едва виден — так плотно его укрывало серое одеяло туч. Аркубаллис летел низко, высматривая место для приземления, еще ниже припадая к земле при неожиданных ударах молнии, которые словно были небесным предупреждением.
Наконец Кит-Канан обнаружил его — небольшой домик посредине хутора, в конце тропы, по которой, по словам кучера, ушла Сюзина. Парнигар указал ему начало дороги, в двух милях отсюда, но он два раза пролетел над этим участком. Ветви деревьев так густо переплетались, что он не заметил просвета.
Тропа начиналась более чем в двух милях отсюда, и Сюзина не могла уйти далеко. Однако вокруг него простирался лишь безмолвный лес. Это было именно то место.
Аркубаллис быстро пошел вниз, камнем упав между ветвей могучих вязов. Подогнув ноги, он сел на землю, и Кит схватился за меч.
Дверь домика была приотворена и хлопала на ветру. Земля во дворе превратилась в грязь под копытами множества лошадей. Черные ямы указывали места, где располагались кухонные очаги, но теперь от них остались лишь кучки мокрой золы.
Кит- Канан осторожно слез на землю и подошел к домику. Распахнув дверь, он увидел единственную комнату, где царил страшный беспорядок. Перевернутые столы, поломанные стулья, кучи брошенной одежды, всевозможный мусор создавали картину разрушения.
Он начал шарить среди обломков, расшвыривая ногами вещи и отодвигая мебель свободной рукой, по-прежнему держа наготове меч. Он не нашел ничего достойного внимания, но, добравшись до дальнего угла, он увидел то, что искал.
По спине Кит-Канана пробежала дрожь — он узнал деревянную коробку, в которой Сюзина хранила свое зеркало. Опустившись на колени, он вытащил ее, отбросив в сторону покрытую плесенью попону. Он открыл коробку, и на него глянуло его собственное отражение. Зеркало осталось целым.
Затем на глазах у Кит-Канана изображение в зеркале поблекло, задрожало, и внезапно возникла совершенно иная картина.
Он увидел человека в черном плаще, верхом на темной лошади, скачущего под дождем во главе колонны солдат. Армия людей выступила в поход. Кит-Канан не узнавал местности, не мог различить сквозь туман никаких признаков того, где они находятся. Но он понял, что люди движутся.
Очевидно, предполагаемая засада Крылатых Всадников была раскрыта, и все следовало отменить. Но куда же направляются люди? На какое-то ужасное мгновение Киту представился Ситэлбек, практически беззащитный — почти весь гарнизон выступил в поход вместе с Гончими. Неужели генерал Гиарна осмелился пойти на это?
Еще более ужасная мысль пришла ему в голову. Неужели Сюзина предала его, открыла их планы главнокомандующему Эргота? Может быть, враг направляется в неизвестное место, чтобы устроить новую засаду? Кит-Канан не мог заставить себя поверить в это, но несомненно было, что она приходила сюда, в ставку командования вражеской армии.
Где же Сюзина? Инстинктивно он уже догадался об этом.
Кит угрюмо взобрался на Аркубаллиса и взлетел, направляясь на восток, к ударной группе своей армии, которая по его приказу двигалась на запад, чтобы захватить врасплох вражеский лагерь. Теперь он понимал, что необходимо придумать что-то новое — и быстро.
После двухдневных поисков гордый грифон, наконец, приземлился на сырой поляне, где Кит заметил эльфийский флаг.
Здесь он нашел Парнигара, Ванести и остальной штаб Гончих. Их сопровождали несколько дюжин телохранителей, и они старались идти примерно в центре колонны. Из-за плохой погоды армия разделилась на несколько частей, и небольшой отряд в эту ночь оказался в изоляции.
— Они снялись с лагеря, — без предисловий объявил Парнигар.
— Знаю. Основной лагерь покинут. Тебе не удалось выяснить, куда они направились?
Ответ Парнигара подтвердил самые худшие опасения Кита.
— Похоже, на восток. Следы, как обычно, ведут в разных направлениях, но, по-видимому, в паре миль от стоянок все они повернули на восток.
И снова Кит-Канан подумал о беззащитной крепости среди равнин, в сотне миль отсюда.
— Мы не можем напасть на них? — спросил Ванести, будучи больше не в силах сдерживаться.
— Ты остаешься здесь! — рявкнул Кит-Канан и обернулся к Парнигару. — Утром мы направимся на поиски.
— Что? И оставите меня здесь одного? Среди чистого поля? — негодовал Ванести.
— Ты прав, — со вздохом признал Кит. — Тебе придется пойти с нами. Но ты будешь делать только то, что я скажу!