Через зал неторопливо прошел сэр Робер и сел во главе стола. По правую руку от хозяина замка было кресло с высокой спинкой. Пока еще пустое кресло. «Наверное, для жениха леди Энид», — подумал я грустно.

Рыцари встали за отведенными для них креслами, но никто не садился. Многие из рыцарей были молоды и впервые принимали участие в турнире. «Щенки», — сказал бы о них мой отец. Они стояли с гордым видом… просто раздувались от гордости — казалось, вот-вот лопнут!

Среди гостей я увидел Алфрика и Бригельма. Выглядели они, к сожалению, жалко. Алфрик вырядился, как клоун. А Бригельм был одет во все красное. Но как бы там ни было, я очень обрадовался, когда увидел Бригельма.

Наконец, сэр Робер дал знак садиться.

Когда гости расселись, хозяин приказал слугам принести свечи и поставить их на стол. Трапезная ярко осветилась, и я мог видеть все, что происходило в зале, до мельчайших подробностей.

Кресло по правую руку от сэра Робера все еще пустовало. Рыцарь, который должен был занять его, задумчиво, скрестив на груди руки, стоял позади кресла хозяина замка. Да, это был он, черный рыцарь — Габриэль Андроктус. Он стоял молча и спокойно, но мне казалось: с таким видом, словно не сэр Робер — хозяин замка, а он. И в то же время — он глубоко презирает всех, кто собрался в этом зале.

Одна из свечей осветила его лицо. Несомненно, он был молод. Очень молод. Но отчего-то одновременно казался столетним старцем…

Кто-то из рыцарей поднял хрустальный кубок, в котором рубиновым цветом играло вино.

— За здоровье и долгую жизнь сэра Габриэля Андроктуса, рыцаря меча! — прозвучал первый тост.

— Да, за того, кто своим искусством превзошел всех рыцарей, пожелавших принять участие в турнире! — поднял свой кубок сэр Робер.

Склонившись в учтивом поклоне, Габриэль Андроктус ответил:

— За доброе здоровье и долгую жизнь сэра Робера ди Каэла, благородного рыцаря Соламнии!

О, я чувствовал — не знаю, чувствовал ли это сэр Робер, — но я, я очень хорошо чувствовал: Габриэль Андроктус в действительности желает совсем иное, чем говорит!

И этот его голос!.. Этот голос мне был очень хорошо знаком — я слышал его уже неоднократно.

Да, я не мог ошибиться, нет, не мог!

Это был голос Скорпиона.

Глава 14

Мне стало страшно — так, что руки и ноги похолодели.

Мне стало страшно — и за себя, но еще больше — за сэра Робера.

С огромным трудом я смог успокоиться.

Однако, я ведь был приглашен на пир самой леди Энид и ее кузиной. Значит, я имею право… И надо спешить, конечно же. надо поспешить!..

Трапезная была подо мною, как на ладони Но как мне попасть в трапезную? С балкона не спрыгнешь — слишком высоко. Замок я изучить как следует еще не успел — запросто могу заблудиться в коридорах и переходах. А еще и пустят ли меня в трапезную? У дверей-то ведь, наверное, стража.

Но я должен, должен рассказать сэру Роберу все, что я знаю, что я понял.

А я понял: Габриэль Андроктус — это Скорпион, а Скорпион — это Бенедикт… Да, да, и теперь Бенедикт явился сюда, чтобы завладеть замком, стать его полновластным хозяином!..

Возле балкона было окошко. В окно был виден двор, стена замка, башни. Над ними развевались ало-белые знамена рыцарского рода ди Каэла.

Наступал вечер. Скоро на небе высыпят звезды, взойдет луна… Какая из лун?

Что мне делать? Кто посоветует?

Я бросил кости. Выпал знак Дракона? Что говорится об этом знаке в «Калантине»? Кажется, что-то о «разоблаченной невинности».

Ну что же, я готов во всем признаться, во всем покаяться. Ласка залезла в нору зверя и назад пути уже нет…

Внезапно за окном послышался звук — словно разбили хрустальный кубок.

Я замер, охваченный недлбрым предчувствием.

Ждать долго мне не пришлось. Огромный черный ворон опустился на подоконник.

Мне снова стало страшно.

Скорпион всесилен и всемогущ. От него действительно никуда не скрыться. Ворон смотрел на меня, так, словно душу из меня вынимал. Взор его был столь же острым и цепким, как клюв и лапы.

— Опять, Ласка, ты хочешь уйти из-под моей власти? Ну, ну, посмотрим, что у тебя из этого получится!

Голос ворона был тихим, но до ужаса злым.

— Вот ты и добрался до замка. И твои разнесчастные братцы тоже здесь. — Ворон злобно хихикнул. — Надо сказать, они преизрядно позабавили сэра Робера. Но они ему сейчас не интересны. Он хотел бы поговорить с тобой…

Я постарался выразить удивление:

— Со мной? О чем же может говорить столь благородный рыцарь с оруженосцем опоздавшего на турнир рыцаря?!

— А ты, я смотрю, все дурачком прикидываешься?! Ну-ну! Все печали сэра Робера как раз в связи с «опоздавшим на турнир рыцарем». Разве ты не согласен, что судьба обошлась с сэром Баярдом весьма дурно? — Ворон ухмыльнулся — Но к тебе… к тебе, Ласка, суддьба благосклонна. И об этом знаем только мы с тобой. И о том, что хочет тебе сказать сэр Робер, будем знать тоже только мы с тобой.

Ворон замолчал. Потом заговорил снова:

— И вот что еще…

Но я прервал черную птицу. Я уже смог подавить в себе страх и сказал твердо:

— Я виноват перед сэром Баярдом. Я не рассказал ему всей правды. Это из-за меня он не станет мужем леди Энид. О, если бы я мог, я бы поменялся с ним своей счастливой судьбой!

Ворон снова усмехнулся:

— Поменялся? О-хо-хо! Да я сам уже четыреста лет ничего не могу изменить в своей судьбе!

И с этими словами ворон взлетел с подоконника. Черная тень легла на камни двора — так предчувствие чьей-то близкой смерти ложится на сердце.

Сумерки сгущались, но я смог увидеть: ворон, пролетев над двором, сел на самую высокую башню замка.

Во дворе оруженосцы седлали коней. Пир уже заканчивался. Многие из рыцарей выходили из замка, заметно качаясь. Вина у сэра Робера было вдоволь. Правда, старые закаленные в боях вояки еще сидели за столом. И в трапезной звучали лихие песни соламнийских рыцарей.

Неожиданно на звездное небо с востока наползла огромная туча. Вскоре она закрыла почти все небо. Что-то страшное ощущалось в ней — словно несла она беду и небесам, и земле.

— Знай, мой маленький друг, — прозвучал внезапно с подоконника голос ворона, хотя самой птицы рядом давно уже не было, — пророчество это начертано Бенедиктом ди Каэлой.

Страх снова охватил меня, холодный пот заструился по спине. Скорпион и невидимый был рядом со мной, он следил за мной всегда и всюду, и я был совершенно беззащитен перед ним.

А голос продолжал говорить:

— Ему было видение свыше. А что такое видение, мальчик? Вспышка, молния во тьме, внезапное озарение, тайна. Каждый ищет свою разгадку тайны и каждый по-своему понимает пророчество. Любое пророчество нельзя только однозначно. Баярд Брайтблэд, прочитавший пророчество в «Книге Винаса Соламна», даже и не ведает о втором его смысле. Хочешь, я расскажу тебе о нем?…

За окном неожиданно повалил густой снег. Снег — ранней осенью, в этих краях?

— Слышал ли ты что-нибудь об Эрике Повелителе Бури?

Я кивнул головой.

— Так вот, он был, как и Баярд Брайтблэд, рыцарем меча. Прославленный, искусный воин. Он свершил немало подвигов и снискал себе громкую славу. Его даже называли украшением рыцарства! Казалось, он не знал ни страха, ни усталости. И вот однажды он повел рыцарей Соламнии в поход против воинов Нераки. Тебе это, наверное, хорошо известно, мой мальчик, ведь в том походе участвовал и твой отец. Да, говорю я тебе, Эрик Повелитель Бури был храбрым рыцарем и умелым командиром… Ты, кажется, хочешь возразить мне, Ласка?! Не советую! Я ведь говорю истинную правду и воздаю должное славному рыцарю Эрику.

Да, ворон говорил правду, но мне было неприятно слышать от него слова похвалы рыцарям.

— Ты ведь уже слышал об Эрике от жрецов Гилеана, верно? Да и от людей, пришедших из Восточных Дебрей, тоже. О, люди из Восточных Дебрей почитают книгу «Калантины», верят в нее так же, как и ты! Верят в магические значения цифр, какие выпадают им, когда они бросают кости. И называют это высоким словом «пророчество»!