Танис не сказал ничего, только осторожно нагнулся, чтобы поднять брошенный лук; затем он пошел к стене, чтобы вытащить стрелы, синие и красные, чье оперенье было испачкано в грязи, что поднялась вокруг клочков мха.

«Танис», — повторил Портиос, и его лицо, редкий случай, показало силу характера, что может помочь ему стать Беседующим, если только он позволит ему развиться.

«Я хочу матч-реванш», — мимоходом заметил Танис.

Челюсть Портиоса отвисла, и его верхняя губа изогнулась, как будто он не мог поверить в то, что услышал. «Танталас, ты потерял рассудок? Тебе тридцать против моих восьмидесяти лет. Я уже достаточно впутался в эту пародию. О боги, может тебе посостязаться с Лораной? Вот что для меня эта комедия».

Танис сделал вид, что неправильно понял Портиоса. «Возможно, Портиос, для тебя это забавно. Но это крайне серьезно для меня. Я хочу матч-реванш».

Плечи Портиоса покорно опустились. «Танис, идет дождь. Я не хочу снова состязаться с тобой на луках…»

«Не на луках», — настаивал полуэльф. — «На кулаках».

«Что?»— рявкнул эльфийский лорд. Танис практически мог слышать, как его кузен думает: «Что за человеческий способ решения спора».

Все зрители, кроме лорда Зеноса, ушли внутрь, чтобы переодеться в сухую одежду и выпить подогретого вина. Зенос, однако, замешкался возле двери, возможно, привлеченный резкими нотками в голосах. С пышными белыми волосами, морщинистыми губами, в белой мантии, сложив руки перед грудью, пожилой советник походил на старого длинношерстного кота, потерявшего несколько зубов, но по-прежнему любопытного.

Хорошо, подумал Танис. Ты хочешь, чтобы было, что сообщить Беседующему? Вот, пожалуйста.

И он сильно ударил Портиоса кулаком в лицо.

Секундой позже, наследник Беседующего неуклюже лежал на спине в грязи, комья мха все еще летели по воздуху, выражение сильного потрясения на лице Портиоса в другой ситуации могло показаться забавным. Дождь заставил поплыть цвета его длинной шелковой туники, и желтые, зеленые и синие ручейки побежали по рукам эльфийского лорда. Он на самом деле выглядел желтушным от удивления, и Танис взорвался хохотом.

…и обнаружил себя брошенным в маленькое персиковое дерево. Ощущение было, словно он попал под огромного лесного дикобраза. Он чувствовал, как ветви царапают его лицо, слышал, как маленькие прутья трещат вокруг него, и ощущал, как влажные спелые фрукты сыплются на него, сброшенные его падением. В ноздри проник запах раздавленных персиков.

Сражение быстро накалялось. Портиос сражался, защищаясь, но Танис дрался с чистой яростью. Портиос, старше и проворнее, мог перехитрить Таниса. Но человеческая кровь полуэльфа давала Танису силу, которой недоставало гибкому эльфийскому лорду. Таким образом, хотя Портиос быстрее колотил полуэльфа, Танис вскоре почувствовал, как чаша весов качнулась в его сторону.

«Мальчики! Мальчики!» Новый голос проник сквозь миазмы гнева, окутавшие туманом мозг Таниса. Кровь перестала реветь в ушах Таниса на достаточное время, чтобы он смог сфокусироваться на лорде Зеносе. Старый советник истерично плясал между Портиосом и Танисом, и все трое не обращали внимания на дождь, что продолжал колотить по ним. Цвет туники Портиоса был отмыт до болезненного зеленовато-желтого, спереди она была разорвана от ключицы до живота. Ручеек крови стекал изо рта эльфийского лорда, и один глаз был закрыт и опух. Платье Зеноса снизу было заляпано грязью. Танис осмотрел свою собственную одежду; один облепленный грязью мокасин лежал у скамейки. Песочный цвет его бриджей терялся под плащом вязкой грязи. А лук — оружие, из-за которого все это началось — лежал разломанный у него под ногами. Хотя его рубашку украшали пятна крови, он похоже не получил серьезных ран, кроме легких синяков и порезов.

Затем у Таниса перехватило дыхание. На гранитной дорожке, сломанная и расколотая, лежала работа Флинта.

Когда советник, тяжело дыша, помог Портиосу добраться до дворца — визжа: «Ты услышишь об этом, полуэльф!» — Танис упал на колени и с любовью собрал фрагменты изделия. Одна рыбка уцелела, но цепочка, что крепила ее к перекладине, порвалась. Сама перекладина исчезла. А подставка — искусно вырезанное изображение дна каменистого потока — треснула посередине. Он собрал все кусочки, нашел перекладину в луже примерно в пяти шагах, и завернул их в переднюю полу своей свободной рубашки.

Танис огляделся. Дверь захлопнулась за Зеносом и Портиосом, и он один стоял в сером дворе.

Дождь продолжал лить.

Беседующий с Солнцем быстро шагал по коридору, его плащ цвета лесной зелени развевался позади какой-то фантастической грозовой тучей, золотая отделка плаща вспыхивала странными металлическими молниями. А молнии в его глазах заставляли испуганных слуг и придворных быстро освобождать дорогу, пока он шел по дворцу к семейным покоям. По опыту все знали, как трудно разгневать Беседующего, но горе тем достаточно невезучим, кто окажется на его пути, когда он, наконец, разозлится.

«Танис!»— сурово позвал он, ворвавшись в спальню полуэльфа. «Танталас!»

Комната была неосвещена, но фигура, чей силуэт был виден в красном свете Лунитари, льющемся через одно из окон, шевельнулась на кровати.

«Танталас», — повторил Солостаран.

Фигура села. «Да». Голос был как свинец — ровный, тяжелый и невозмутимый.

Беседующий направился чиркнуть кремнем и зажечь маленькую лампу. Он пристально посмотрел на фигуру на кровати, и у него перехватило дыхание.

Синяки и запекшаяся кровь покрывали бледную кожу лица и рук Таниса. Он пошевелился, резко вдохнул, держась за бок, затем так же быстро сел ровно.

Годами Солостаран учился сдерживать свои эмоции под холодной маской, которую он носил перед придворными. Это умение теперь здорово помогло ему, когда он смотрел на приемного племянника, которого он любил, с трудом сохраняя на лице выражение безразличия — как будто синяки и рубцы были нормальной частью повседневной жизни.

Беседующий продолжал стоять, его голос был лишен теплоты.

«Честно говоря, должен сказать тебе, что Портиос отказывается объяснить, что произошло. И очевидно, что он запугал, заставил или уговорил всех остальных — даже лорда Зеноса, к моему удивлению — также хранить молчание. Ты расскажешь мне, что случилось сегодня во дворе?»

Фигура на кровати продолжала молчать. Затем Танис опустил взгляд к коленям и покачал головой.

Голос Беседующего сурово продолжил: «Почему-то я не удивлен твоей немногословностью, Танталас. И не стану принуждать тебя говорить — если это вообще возможно. Похоже, это что-то, что вы с Портиосом должны уладить самостоятельно. Но я скажу тебе кое-что». Он сделал паузу. «Ты слушаешь?»

Фигура кивнула, но не подняла взгляд.

Беседующий продолжил: «Хорошо. Тогда позволь мне сказать тебе вот что: этого больше не случится. Никогда. Я не потерплю, чтобы мой сын и мой… племянник катались в грязи, ведя себя словно… словно…»

«Словно люди», — тихо закончил Танис. Фраза задрожала в вечернем воздухе.

Солостаран вздохнул, попытался по-другому построить фразу, затем решил, что грубость сработает лучше. «Да, если хочешь. Словно люди».

Фигура на кровати подождала несколько ударов сердца и снова кивнула. Солостаран шагнул ближе; Танис что-то держал в руке. Резная деревянная рыба? Шок подозрения поразил Беседующего.

«Не говори мне, что все это было из-за сломанной игрушки», — потребовал он.

Когда Танис не ответил, Солостаран вздохнул и собрался уходить. «Я пришлю Мирала с целебными мазями. Поспи». Его тон смягчился. «Может тебе прислать что-нибудь или кого-нибудь, Танталас?»

Ответ, когда он раздался, был таким тихим, что Беседующий едва разобрал слова.

«Флинта Огненного Горна».

Глава 6

Новый друг

«Ты можешь бросить это у горна, парень», — сказал Флинт, входя в хаос своей мастерской.