Глава 1

Осенние ветра

Наблюдая, как за окном кружатся мертвые листья, Флинт Огненный Горн забросил подальше свою пивную кружку и проглотил остатки пойла. Он удовлетворенно рыгнул сквозь густые усы. Флинт пришел к выводу, что для дешевого эля напиток оказался далеко не так уж и плох. Но эль закончился. Гном поднес к свету огня пустую бутылку — последнюю из его запасов. Он по привычке пригладил свою встопорщенную бороду. Обдумав содержимое своей опустевшей кладовой, Флинт решил, что настало время проверить, управился ли зеленщик с его заказанным элем. Ведь вскоре он собирался покинуть свое уютное жилище, а огонь и вовсе горел здесь лишь третий раз за месяц с тех пор, как его друзья покинули Утеху, селение на вершинах деревьев.

Пути гнома и его товарищей — Таниса Полуэльфа, Тассельхофа Непоседы, Карамона и Рейстлина Маджере, Китиары Ут’Матар и Стурма Светлого Меча разошлись. Они хотели проверить достоверность странных слухов об истинных целителях, договорившись о встрече ровно через пять лет. За последние несколько лет, Флинт провел много времени в путешествиях со своими друзьями, во много раз младше его самого или же в поездках на местные ярмарки, чтобы продать то немногое, что он делал в кузнице или вырезал из деревянных обрубков. А теперь, когда их не стало, он понял, что действительно соскучился. Но правда скорее была в том, что в возрасте ста сорока лет, уже немолодой гном явно притомился. А посему, будучи затворником от природы, он часто оставался дома и редко занимался чем-то более обременительным, чем еда, выпивка, сон, растопка да резьба по дереву. И это спустя месяц после их отъезда.

Желудок у Флинта бушевал. Похлопав по своему недовольному товарищу, он неохотно приподнялся со своего мягкого креслица у огня, стряхивая при этом стружку с коленей. Гном натянул свою шерстяную жилетку поплотнее и обшарил свое жилище взглядом в поисках кожаных башмаков. По меркам людских строений, притаившихся в кронах деревьев, жилище гнома было мало. Но его дом, построенный у основания старого и пустого уже валлена, по стандартам гномов был довольно таки велик, даже шикарным, не без гордости подумывал сам хозяин. Да, кончено, в нем не было больших углов и щелей, как то в пещерных обиталищах его родных угорий Харолисовых Гор, не было здесь также и вечного запаха раскаленной добела наковальни. Но он перекроил каждый клочок внутренностей дерева на полочки, бордюрчики, изображающие живые и исполненные воспоминаний фрагменты его далекой родины. Здесь было и состязание кузнецов, и гномы-шахтеры за работой, и простые контуры деревни, где прошло его отрочество. Такие резные фигуры нелегко было бы изобразить на каменных стенах домов большинства гномов с холмов.

Строгать ножиком крепкий деревянный чурбан — вот оно удовольствие, которому у Флинта не было равного, хотя ворчливый гном с холмов и не признавал подобных сантиментов. Он лениво протянул руку к одному из бордюрчиков и коснулся пальцами резного герба зубчатого гребня, исследуя его выемки и выпуклости. Он опустил руку к резному орнаменту темных сосновых лесов под гербом, наслаждаясь искусной работой ножа, благодаря которой, каждое дерево смотрелось, словно живое на стене.

С громким и дрожащим вздохом, Флинт выудил из-под лавки у двери пару тяжелых, изношенных кожаных башмаков и натянул их на толстые ноги. Ничего не поделаешь. Дальше оттягивать с этим дельцем уже было просто некуда.

Массивная входная двери из древесины валлена заскрипела, когда Флинт открыл его, а ставни на окнах захлопали от прохладного ветерка, а их петли провисли, словно старые женские чулки. Надо будет их починить. Столько еще предстояло всего сделать до того, как выпадет первый снег.

Дом Флинта был одним из тех немногих в Утехе, что стояли на земле, ибо он был единственный и неповторимый из той горстки иноземных народцев, проживающих в Утехе, учитывая и гномов. Не смотря на то, что вид из окон открывался бы просто чудесный, Флинт не имел желания жить в сквозистом и вечно качающемся доме. Деревянные аллейки, подвешенные на прочных шнурах к огромным ветвям, служили в Утехе дорогами. Возможно, именно они обеспечили достаточно защиты против армий грабителей, бушевавших на равнинах Абанасинии еще на заре Катаклизма. Сейчас же огромные деревья исполняли скорее эстетическое предназначение, они были своеобразной меткой Утехи. Путники стеклись из отдаленных земель порой только лишь для того, чтобы поглазеть на город, выстроенный на вершинах валленов.

Денек выдался зябким, но не холодным, и солнечные лучи рассекали толстые стволы приятными белыми линиями. Лавка зеленщика возвышалась прямо в центре восточного края городской площади, немного неподалеку. Флинт направился к ближайшей витой лестнице, ведущей на мостки наверху. Ко времени, когда его далеко не длинные ножки донесли гнома до вершины круговой тридцатифутовой деревянной дорожки, его лоб уже покрылся мелкими бусинками пота. Флинт дергал за меховой воротник своей жилетки, тайком проклиная себя за то, что умудрился так тепло одеться; убрав руки, Флинт забросил свое одеяние из кожи и меха через плечо. Он увидел лавку зеленщика в конце длинного прямого прохода.

Впервые, за долгое время Флинт обратил внимание на окружающие его предметы. Деревня Утеха была умыта настоящим потоком цветов. Но в отличии от кленов или дубов, таких распространенных в других местностях, каждый большой лист валлена становился обычно красным, зеленым или золотым, чередуя угловые полоски где-то в дюйм шириной. Поэтому вместо того, чтобы лицезреть один яркий сплошной однородный комок листвы, вашему взору открывалась настоящая сумятица разноцветного ландшафта. Солнечный цвет превращал листву в сияющую радугу, которая меняла оттенки и насыщенность при каждом дуновении ветерка.

Вид, который открывался с мостка, позволял Флинту видеть довольно далеко. Он поглядел на кузницу Тероса Железодела, где он как раз подковывал какого-то ярого скакуна, в то время как его хозяин, облаченный в мантию, расхаживал поблизости от нетерпенья.

Искатель, подумал Флинт, и на ум сразу полезли мрачные мысли. Было похоже на то, что сейчас искатели были повсюду. Эта секта возникла на пепелище Катаклизма, который, в свою очередь, был накликан старыми богами, дабы урезонить гордость и блудливость наиболее влиятельного религиозного поводыря тех времен, Верховного Жреца державы Истар. Члены этой самой секты, провозгласившие себя искателями, во всю глотку кричали о том, что старые боги оставили Кринн. Они же искали новых богов. Спустя некоторое время, где-то через три столетия после, они заявили, что отыскали их. Многие жители Абанасинии клюнули на искристую приманку новой религии искателей. Флинт, да и другие, подобные ему прагматичные личности, видели в доктрине искателей лишь пустышку, коей она и являлась.

Их можно было легко узнать по коричневых и золотистых мантиям, эти миссионеры искателей разъезжали по равнинам, собирая стальные монеты для своей казны. Большинство из этих миссионеров представляли собой лишь юных и скучавших оппозиционеров, кои произрастали в каждом городке в завидном множестве. Обещания сказочных богатств и власти, кроме откровенного отчаяния людей в поисках хоть какого-то знака существования богов, притягивало таких духовных бахвалов, словно магнит. В близлежащей столице искателей, Гавани, путем интенсивных «тренировок», из них плавились предприимчивые купцы, заявляющие, что они уже обратили на общую цель тысячи последователей.

Искатели были ближе, как никто, к правящим органам равнин. А у таких органов, как правило, бывает и силовая поддержка: последователей новой религии поровну делили на рьяных служителей, несущих слово и методы новых богов, и тяжело вооруженных головорезов, которые располагались в городках без какой-либо видимой причины.

— К сожалению, — подумал про себя гном, — их концепция управления включала нечто большее, чем обычное околачивание в городках и деревнях, которым откровенно не повезло быть избранными в качестве места расположения их храмов и застав.