— Заткни уши! — предостерегающе крикнула Китиара, хватая брата за запястье.

— Что это? — спросил Рейстлин, чувствуя, как волосы поднимаются дыбом.

— Баньши. Эльфийки, которые разделили с Сотом проклятие. Они вынуждены петь каждую ночь историю его преступлений. А Сот сидит в палате, где погибли его жена и ребенок, и слушает, не сводя глаз с пятна крови на полу.

Они ускорили шаги, но мрачная песня преследовала. Стенания, казалось, били Рейстлина черными крыльями и полосовали щеки острыми когтями. Он пробовал зажать уши, но песня пульсировала в крови. Маг видел, как смертельно побледнела Китиара, на ее лице выступили крупные капли пота.

— Это происходит каждую ночь… Я никак не могу привыкнуть.

Коридор закончился тупиком. Рейстлин предположил, что вряд ли они прошли весь путь просто так, и стал терпеливо ждать объяснений. Кит отдала брату факел. Рейстлин мог воспользоваться светом посоха, но он никогда не любил показывать свою силу без особой нужды, потому стал светить факелом, помогая сестре.

Китиара положила левую руку на один камень в стене, а правую — на другой камень, после чего нажала ногой на третий. По привычке Рейстлин мысленно прикинул расположение каждого камня. Он, конечно, надеялся никогда больше не возвращаться в Даргаардскую Башню, но ни в чем нельзя было быть уверенным.

Стена, оказавшаяся дверью, медленно повернулась. Китиара быстро шмыгнула в отверстие. Рейстлин огляделся и осторожно полез следом.

Кит надавила на очередной камень, и дверь плотно закрылась, приглушая вопли баньши. Оба облегченно вздохнули. Кит забрала у брата факел и пошла первой, освещая путь, по длинной, вырезанной в скале лестнице. Она двигалась быстро, звук ее шагов по каменным ступеням окончательно заглушил ужасную песню. Рейстлин следовал за сестрой, на ходу отмечая, что лестница не обуглена и что здесь отсутствует запах дыма или смерти.

— Кладку делали недавно, — сказал он, проводя рукой по стене и глядя на пыль, оставшуюся на пальцах, — совсем свежая.

— Возведено руками нашей Королевы, — объяснила Китиара.

— Куда ты меня ведешь? — замер Рейстлин. — Что находится там, внизу?

Китиара хитро улыбнулась:

— Возможно, хочешь вернуться и дослушать хор?

Рейстлин вновь двинулся вперед. Лестница — он насчитал сорок пять ступеней — привела к двери, сделанной из цельной стальной плиты. Маг удивленно на нее воззрился — на одну эту дверь можно было купить всю Нераку. Даже представить сложно, какие сокровища она может скрывать.

Китиара приложила раскрытую ладонь к центру абсолютно гладкой поверхности — по крайней мере, Рейстлин не увидел никаких магических знаков — выговорила слово «Такхизис», и под ее ладонью вспыхнул белый свет. Она вновь произнесла имя Темной Королевы, и теперь загорелся зеленый свет. Китиара еще три раза называла имя Владычицы Тьмы, и свет трижды менялся — на красный, затем на синий и наконец на черный.

На двери возник гравированный контур пятиглавого дракона, после чего преграда быстро и бесшумно поднялась, исчезнув в потолке. Кит жестом велела брату идти вперед, но Рейстлин лишь холодно посмотрел на нее:

— Лучше я пойду следом за тобой.

Китиара рассмеялась и, покачав головой, пошла первой. Она высоко подняла факел, чтобы магу было удобно рассмотреть убежище. Свет переливался на стенах, выбитых прямо в скале, — убежище не было большим, примерно двадцать на двадцать шагов, с низким потолком, которого Рейстлин мог легко коснуться, если бы поднял руку.

Внутри находились три вещи: песочные часы, изготовленные из кристалла, оправленные в золото, золотой пьедестал, на котором и стояли песочные часы, и свеча с красными полосками и нанесенной нумерацией — числами от одного до двадцати четырех. Свеча отмеряла время и теперь прогорела почти до основания.

Рейстлин все еще не доверял Китиаре, но любопытство победило осторожность. Маг вошел внутрь, разглядывая часы. Не было нужды применять заклинание, чтобы убедиться, что они магические.

Верх часов был заполнен песком, а основание — тьмой, вечной и незыблемой. Приглядевшись, маг заметил, что одна-единственная песчинка не упала вниз, а застряла в самом узком месте и теперь мешала просыпаться остальному песку.

— Засорились, — сказал Рейстлин.

— Погоди, — выдохнула Китиара.

— Чего ждать?

— Темных Часов…

Рейстлин стал смотреть, как догорает свечка, оплавляя белое кольцо, постепенно подбираясь к следующему, красному, отмечающему конец дня. Когда и красное кольцо истаяло, маг перевел взгляд на часы, и у него перехватило дыхание.

Единственная застрявшая песчинка начала ярко искриться. Она засияла, как звезда, потом провалилась внутрь, мигнула последний раз и растворилась в темноте. На ее место упала следующая, точно так же застряв в узкой горловине.

Китиара заменила отгоревшую свечу новой, запалив фитилек от догорающего огня. Пламя новой свечи ярко вспыхнуло в спокойном воздухе убежища.

— Что это было? — наконец смог выдавить из себя Рейстлин.

— Песочные Часы Звезд, — ответила Китиара. — Они начали отмерять время в день создания, и, когда последняя песчинка упадет вниз, мир исчезнет.

Рейстлину ужасно хотелось прикоснуться к сверкающим кристаллическим бокам часов, но он лишь покрепче сжал руки в глубине широких рукавов мантии. Не следовало шутить с могучими артефактами.

— И что они делают тут? Зачем Такхизис поместила их в такое место?

— Она создала их, — объяснила Китиара.

— А какое отношение они имеют к Ариакасу?

— Никакого.

Маг пораженно воззрился на нее.

— О, я помню, что сказала Иоланта. Но надо же было ей что-то сказать, иначе она стала бы слишком подозрительной. Думаешь, почему сумела бежать Ладонна? Ей помогла Иоланта. Ведьмам нельзя доверять, братик.

Рейстлина новость не удивила, он и сам это подозревал.

— Я не доверяю ей, — сказал он. — Я никому не доверяю.

— Даже мне?! — игриво воскликнула Кит. Она протянула руку, словно желая поправить его волосы, как делала это в детстве, когда Рейстлин был ребенком, сгорающим от лихорадки.

— Почему я здесь? — Рейстлин отодвинулся, избегая прикосновения. — Чего ты от меня хочешь?

Китиара опустила руку на золотую верхушку часов.

— Хитрюга. Так тебя называют. Возможно, именно поэтому ты мне нравился больше остальных. Мне кажется, Нуитари предал мать в последний раз. Такхизис решила избавиться от Бога магии вместе с его двумя сомнительными родственниками и создать новых Богов — Богов Серого. Они будут подчиняться непосредственно Королеве, а она будет давать им магию.

Рейстлин пошатнулся, словно получил удар в лицо. Если бы он не опирался на посох, то упал бы. Все мысли о спасении Лораны вылетели из головы. Он сам в страшной опасности! Если Кит права и Богов магии уничтожат, то уничтожат и магию, которая является его главной жизненной ценностью.

Маг ощутил присутствие Темной Королевы. Спиной он чувствовал ее дыхание — услышал голос, который слышал в святилище Красного Дворца:

— Служи мне! Преклонись передо мной!

Это наказание за его неповиновение — здесь надо было быть очень, очень осторожным.

— Интересная идея, — сказал Рейстлин спокойно. — Убрать трех Богов магии будет нелегко даже для Такхизис. И как она хочет этого достичь?

— С твоей помощью, братик. — Китиара вглядывалась в пламя свечи. — Завтра ночью, в Ночь Глаза, самые могучие маги соберутся со всего Ансалона в одном месте. В Вайретской Башне Высшего Волшебства. Ты уничтожишь Башню вместе с ними.

— А если я откажусь?

— С чего бы? Ты ничем не обязан магам. Они заставили тебя страдать. Такхизис сделает тебя намного могущественнее, чем сам Пар-Салиан, сильнее всех магов целого мира. Тебе надо лишь попросить ее.

Рейстлин наблюдал, как пламя свечи пожирает воск.

— Что ты хочешь? — спросил он.

— Служи Такхизис, и она выполнит все твои потаенные желания, — сказала Китиара, проводя рукой над песочными часами, — предай ее — и она пожрет тебя.